Поскольку читалка моя была жестоко раскоцана падением с 20 см дивана о линолеумный пол (до этого падала сто раз и с более высоких вершин, и ничего - но тут вмешался фатум и жестокая физика с сопроматом), читать я стала реже и с телефона
Автобиография Джерома К Джерома, будем честными, далась мне нелегко. Он писал ее для современников, для "своих", и даже не предполагал, что ее будут читать, скажем, через 100 лет в совсем иных реалиях.
Во-первых, будьте готовы, книга совсем не смешная. Там полторы шутки на авторский лист буквально.
Во-вторых, он пишет для современников про современных ему персонажей, поэтому целый раздел про театр показался мне ужасно утомительным: перечисление неизвестных мне людей (большинство из которых Википедия тоже, увы, не знает), какие-то обрывочные истории без начала и конца, выхваченные из жизни эпизодики, которые, наверное, говорили сами за себя для тех, кто жил в одно с Джеромом время - но для меня частенько было "ээээ, и что?"
В-третьих, мало деталей, за которые я особенно ценю мемуары и автобиографии. Вот этих всех бытовых мелочей: на чем ездили, в чем ходили, что покупали, как общались. Понятно, что современникам Джерома совершенно неважно было бы знать, что он читал при керосиновой лампе, свече, масляной коптилке или там, не знаю, лампадке (были ли лампадки в викторианской Англии?). Но ты, читая, совершенно не представляешь быт человека, который это пишет. "Дом господина М. находился в пятнадцати милях от нас" - это далеко или близко по тем временам? Обычно как туда шли, пешком, или ловили кэб, или там омнибус ходил иногда, или единственный вариант был запрыгнуть на запятки к проезжающему экипажу? В целом, эта информация о пятнадцати милях (цитата совершенно условная) ничего не дает нашему уму, чтобы понять, насколько сложно или легко было туда добираться. У той же Хмелевской в таких случаях всегда были пояснения, дающие представление о расстоянии: скажем, до такого-то места она ехала полчаса на промороженном трамвае, который ходил раз в час, а до другого места можно было за полчаса дойти через картофельное поле и рощу. Сразу картинка нарисовывается, сразу ты живешь вместе с автором весь этот путь.
В-четвертых, много названий, которые россиянину ничего не говорят. Если вы собираетесь прочесть эту книгу и никогда не были в Англии - готовьтесь, вас засыплют городками и местечками, которые наверняка живо воспроизводились в воображении соотечественников Джерома, но невовлеченному читателю не скажут ровным счетом ничего.
Как ни странно, самой задорной оказалась часть про войну. О том, как вся Британия радовалась первой мировой, в воздух чепчики бросали и кухарки, и благородные леди, и даже кучера и трубочисты, которые для этих целей сперли чепчики у своих жен. Это удивительно, насколько столетней давности реальность перекликается с современной. И, видимо, от избытка эмоций по поводу войны, в этой части автор стал опять понемногу шутить.
В целом - я бы не стала рекомендовать эту автобиографию неподготовленному читателю. Но, конечно, от нее получит удовольствие человек, который (далее подчеркнуть) знает историю театра викторианской Англии, знает историю публицистики викторианской Англии, хорошо знаком с бытом викторианской Англии, а также умеет не зацикливаться на деталях (как отмечают сами переводчики/издатели, Джером порой путается в датах и получается некая мешанина событий)

ЗЫ. Из того, что запомнилось ярче всего. Автор с двумя дочками и гувернанткой поехал из Дрездена в соседний городок отведать знаменитого местного пива. Это пиво варят и настаивают особым способом и подают в тавернах всего раз в год. По слухам, это невероятно крепкое пиво, и очень необычное - в общем, Джером должен был попробовать.
Он приехал в таверну и предупредил дочек, чтобы они не пили пиво как привыкли, а пили немного меньше, потому что оно крепкое. Ну, дочки (и гувернантка) вылакали какие-то свои порции, кто кружку, кто две, и начали падать спать прямо под стол.
В тексте не указывается год, когда это происходило, но путем разных изысканий я вычислила, что младшей дочери при этом было примерно от 3 до 8 лет (восемь это я даю с запасом, на самом деле младшая родилась в 1898, а в Дрездене семейство жило с 1900 до 1902 примерно), а старшая была уже взрослая девица 17+ лет.
Такие были времена, такие нравы. Я уверена, таких удивительных деталей о жизни тех лет, о воспитании детей, о бытовых мелочах было очень много - но автор, увы, о них почти ничего не рассказал